«Однажды в Новосибирске»: про то, как в городе на Оби Победу встречали

{{filteredNews.count}} материалов

Фото: музей города Новосибирска

Однажды в Новосибирске ранним майским утром из радиоприёмников зазвучал знакомый всем и каждому голос. Его всегда слушали с замиранием сердца, с отчаянной надеждой. И вот, наконец, он произнёс это долгожданное слово. А был это голос Левитана. А слово это было — Победа.

9 мая 1945 года в 6 часов 10 минут утра Юрий Левитан прочитал по радио акт о безоговорочной капитуляции Германии и указ президиума Верховного Совета СССР об объявлении 9 мая днём всенародного торжества. Эта весть, конечно, разлетелась мгновенно.

Что было дальше, трудно описать: народ охватило всеобщее ликование, эйфория, люди выбегали из квартир, стучались к соседям, стремились на улицы, чтобы поделиться общей радостью. В восемь часов утра по радио объявили об общегородском митинге.

Горожане живой рекой стекались в центр Новосибирска. Предприятия выделяли машины, которые везли работников к Облисполкому. Хрестоматийное описание обстановки этого дня даёт газета «Советская Сибирь» от 10 мая 1945 года. Она пишет, что тысячи людей, повинуясь велению сердца, стремились на площадь Свердлова.

«Люди, одетые в праздничные костюмы, нескончаемым потоком шли по трамвайной линии. По дороге то здесь, то там вспыхивала песня, размыкался круг, и люди пускались в пляс. Все говорили в этот день только о победе. К девяти часам утра на площади перед Облисполкомом собралось уже более 150 000 человек. Михаил Васильевич Кулагин произнёс свои знаменитые слова „Долгожданное свершилось! Германия разбита!“, и слова эти потонули в мощном „Ура!“. „Дорогие товарищи, — продолжил первый, — нельзя словами выразить переживаемые чувства. Этот день войдёт в историю веков, многих поколений“», — цитирует Константин Голодяев.

Секретарь облкома Михаил Кулагин всё говорил, а над площадью всё неслось могучее громовое «ура», много-много раз. И тут прямо над Красным проспектом раздался мощный гул четырёх десятков самолётов. Удивительно, что этот факт никак не отметили в местной прессе тех лет. Но наш краевед разыскал участника того воздушного парада полковника Якова Осадчего. Тот рассказал, что после Левитана в части объявили боевую тревогу.

«Командир полка принимает решение, что сейчас мы пройдём парадным строем над Красным проспектом. Строй вёл Балыков на американском бомбардировщике Дуглас А-20. Ведомые — на Ла-5, Осадчий — по правую сторону, Сучков — по левую. Далее — первая эскадрилья Снопкова, вторая и третья, которая была специально поднята из Коченёва, она там стояла. Эскадрильи шли на Як-9 тремя звеньями по четыре самолёта. Итого 36 самолётов и три ведущих. „Бостон разворачивается, а остальные к нему примыкают. Сбор на петле. При подходе строем проходим над Красным проспектом на высоте 400 метров. Вся площадь заполнена людьми, и дальше по проспекту — люди, люди, люди... Главной задачей было держать расстояние, но, конечно, помню лица, обращённые к нам снизу“», — пересказывает слова лётчика сотрудник музея Новосибирска.

Дойдя до Северного аэропорта, эскадрильи разошлись не сразу. Командир первой объявил, что будет сделан высший пилотаж и сам выполнил несколько сложных фигур. После приземления в лётной части был праздник.

То, что этот воздушный парад остался незамеченным, краевед Голодяев приписывает тому обстоятельству, что в годы войны люди просто привыкли к военным учебным полётам и не придали авиационному гулу над городом должного значения.

Казалось, что 9 мая весь город вышел на улицы: люди обнимались, целовались, плакали слезами радости, качали и подбрасывали в воздух военных. Повсюду играли духовые оркестры, бесплатно пускали в кино, на предприятиях впервые за долгие годы объявили выходной. В полную силу работала только почта.

«„Советская Сибирь“ опять же пишет: „15 кассиров еле успевали принимать телеграммы с простыми, греющими грудь словами: поздравляем с Великой Победой“. За три утренних часа новосибирцами было отправлено около 10 000 поздравительных телеграмм. 9 мая в оперном театре прошла генеральная репетиция оперы Михаила Ивановича Глинки „Иван Сусанин“, премьера которой состоялась тремя днями позже, 12 мая», — рассказывает Константин Голодяев.

Ну а когда хор стал исполнять финал — «Славься» — зал встал и подхватил песню. А потом долго аплодировал — мужеству и стойкости нашего народа. А оперный театр для новосибирцев навсегда стал символом великой Победы.

Источник